Аня БИКСАНТАЕВА помнит по-русски немного слов. Уехав по программе усыновления из коркинского детского дома № 1 за океан в девяностые, она почти забыла родной язык. Вернулась 3 июня 2013-го. За душой, частичку которой оставила здесь…
– Проходи, моя девочка, вот твои подруги приехали из Челябинска. Узнаёшь? – директор детского дома № 1 Людмила Стогова успевает и обнять американскую гостью, и смахнуть слезинки. Трудно им, мамам десятков сирот, сдерживать нахлынувшее. Они растят детей государственных. Но от этого нежности и искренности не меньше.Переводчик Елена бойко переводит обеим сторонам. 29-летняя Аня приехала в Россию вместе с мамой Патрицией из штата Колорадо. Собиралась побывать в Коркино в прошлом году, однако возникли проблемы с загранпаспортом. После Коркино американские гости намере-ны посетить Санкт-Петербург. – Мама уже была в нашем детском доме. А её муж всем нам поцеловал руки, – вспоминает Людмила Васильевна. – А вот и Татьяна Георгиевна Перевалова – воспитатель Ани! На этих словах черноглазая «американка» поворачивается и с восхитительным заокеанским акцентом, показывая на волосы, произносит: «А я помню, как мне заплетали банты…» И Татьяна Георгиевна, сама без сожаления срезавшая свою роскошную косу, начинает искать платок… Делегация встречает сотрудников этого детдома Ирину Подгорбунских и Марину Бредихину, которые когда-то давали маленькой Ане уроки письма, счёта. И добра…
В диалоге выясняется, что «американская дочь» получила образование ветеринара. Однако прежде чем приступить к работе в клинике при университете, где училась (об Ане там сложилось очень хорошее мнение – авт.), должна дополнительно овладеть и правом лицензионного ведения своей деятельности. – Анечка, а что и кто ещё есть в твоей судьбе? – спрашивает Людмила Стогова.– Я живу в отдельной квартире, не с мамой. Час добираюсь на машине, в Америке это – не роскошь…
– А мама легко отпустила её из дома? – обращается Людмила Стогова к переводчице. – У русских это несколько иначе: мы хотим удерживать деток «в осязаемой зоне»…– Это была прекрасная возможность получить хорошее образование. И счастье, что добираться – лишь час… А одна из причин, почему Аня добилась такого в Америке: она никогда не боится пробовать что-то новое. И ещё помнит, как делала здесь игрушки из природного материала. Мы так счастливы быть здесь и благодарим вас за то, что вы создали для нашей дочери такой прочный фундамент знаний и навыков.
Кстати, когда американская семья забирала Аню, в ней уже воспитывался мальчик-кореец. У него всё в порядке, рассказали наши гости. И достали фото, где азиатский воспитанник – в форме моряка ВМФ Соединённых Штатов. Отслужил десять лет. Это – тоже по-американски… Женат, имеет сына и дочь.– А у Ани есть молодой человек?– Я перевожу, как она сказала: «Нет, пока не встречаюсь. Может, встречу в России. Свое-го заморского принца…»А меня, как журналиста, заинтересовало: «Как простые американцы относятся к «Закону Димы Яковлева»? Ведь наш детдом, отправивший только в Америку двоих своих ребятишек, получал долгое время лишь положительные отчёты. Возврата детей не было.– Я очень сожалею, – было видно, как разволновалась Патриция. – Мне кажется, это какое-то неприятное стечение обстоятельств. Искренне переживаю о том, что стороны не смогли найти консенсус, что мы больше не сможем работать вместе. Я знаю истории всех американских семей, где пострадали российские дети. Лично я думаю, что там родители оказались неподготовленными. Полагаю, что в этом вина и агентств, работающих с ними, и социальных работников. Это – большая неудача для всех мечтающих быть папами и мамами и сирот. То есть кто-то недоработал, а в итоге – такие тяжкие последствия. В некоторых странах вопросом усыновления занимаются только юристы. А я полагаю, что оценить ситуацию может лишь социальный работник, тот, кто знает её изнутри. Аня, прослушав перевод, добавила: «Я мечтаю приехать в Россию, чтобы усыновить или удочерить пятерых детей…» – Всё время плачу, – не смогла удержаться от эмоций и переводчица Елена. А уехавшая в штаты мечтает восстановить знание русского языка, хотя признаётся, как это нелегко теперь. …Девушка знает свою биологическую маму: её фото она носит в памяти сенсорного телефона. Но родной матери нет в живых: её убил супруг. Аня, имя которой американские усыновители менять не стали, всё-таки узнала об этом. Совсем недавно… – А ты помнишь себя такой? – достаёт Людмила Стогова заветный чёрно-белый снимок милой девчушки в панамке. – Это тебе на память. Долгую и добрую… – Аня, а как скоро ты назвала Патрицию мамой? – обращаюсь к американке.– Осознанно – через неделю…
Светлана MЕЖЕВИЧ