Мы, учащиеся младших классов, с замиранием смотрели на них – знаменитостей школы № 2, которые занимались в детско-юношеской спортивной школе по лёгкой атлетике: «Смотрите, Серёга Антипов идёт, он уже метр девяносто высоту взял. Это рекорд города!» Потом был Женя Лапин, входивший в число лучших юниоров-высотников всего огромного Советского Союза. Его 2.18 в условиях, в которых готовились коркинские легкоатлеты, были запредельными для понимания! Позже «краем глаза» следил за тем, кем стали наши школьные спортивные знаменитости. Сергей Антипов, казалось, врос в разрез «Коркинский».
Найти свободное время в плотном рабочем графике Сергея Георгиевича оказалось так же трудно, как если бы мне предложили взять высоту 1.90. Но нас трудностями не испугать. Встретились в субботу. Поговорили, как стометровку пробежали – ему опять нужно было на работу.
– Прыжки в высоту не снятся?
– Давно это было… Сейчас другие высоты нужно брать. А те годы были классными. Тогда многие из второй школы записывались в ДЮСШ по лёгкой атлетике, которая располагалась на базе нынешней школы № 7. Интересно, престижно, близко к дому. Но брали не всех: был настоящий отбор с тестами по физической подготовке. Меня приняли, попал в группу к тренеру Юрию Кузнецову.
В высоту начинали прыгать перекидным стилем – грудью вперёд, а потом Юрий Валерьевич стал переучивать на появившийся в мире фосбери-флоп (техника прыжка в высоту, разработанная и впервые представленная американским прыгуном Диком Фосбери, которая позволила ему выиграть золотую медаль летних Олимпийских игр 1968 года и установить новый олимпийский рекорд 2,24 м – авт.), когда идёшь в атаку на планку спиной.
Мы конкурировали с Алексеем Воронцовым, который занимался у директора ДЮСШ, шли на одних высотах. Женя Лапин младше, он сразу стал осваивать фосбери-флоп. Может, поэтому он и взобрался на такие высоты. Когда из города уехал Юрий Валерьевич, перешёл в группу к Галине Александровне Алютиной. Она нам поблажек не давала. Мы же были универсальными легкоатлетами – бежали спринтерские и стайерские дистанции, прыгали в длину, кто-то ещё и диск ядром метал и толкал.
Закончил активно заниматься спортом в 18 лет. Играли в КГСТ в баскетбол, вдруг мне резко стало плохо. Оказалось, прободная язва. Операция и… Потом если и прыгал, то только во сне. А наследие занятий в ДЮСШ пригодилось. Предпоследний девятнадцатый этап перед стадионом на легкоатлетической эстафете на призы газеты «Горняцкая правда» много лет был моим. Задача – «привезти», бежавшему заключительную стометровку, задел. В 1982 году неожиданно уступили команде моей альма-матер – второй школе. Мы, горняки разреза, были настолько уверены в победе, что поставили на финиш заслуженного ветерана Алексея Швадчина. Вторая дышала в затылок на всех этапах, на своём привёз фору метров в 20. Однако молодой школьник быстро её «съел». В те годы – настоящая сенсация.
Полёты, может, и не снятся. Но хорошо запомнил, как научился летать над планкой и видеть её в этой фазе.
– В 1980 году впервые в истории летняя Олимпиада проходила в Москве. Когда начинал заниматься, не мечтал на ней выступить?
– Совру, если скажу, что нет. Зачитывался статьями об олимпийском чемпионе 1964 года Валерии Брумеле, великолепном прыгуне в высоту, которой после автокатастрофы и собранной по кусочкам ноги кудесником из Кургана Гавриилом Илизаровым, вернулся в сектор и взял 2.09. Восхищался нашим легендарным спринтером Валерием Борзовым. Кстати, мой ровесник из Копейска, с которым не раз пересекались на соревнованиях, Валерий Грязнов стал рекордсменом мира среди юниоров в стипль-чезе (беге с препятствиями), был лидером сборной СССР в этом виде. Его карьера сошла на нет после бойкота странами социалистического лагеря Олимпиады 1984 года в Лос-Анджелесе.
– Родители поддерживали твоё увлечение?
– Интересовались успехами, поощряли. Мама Нина Романовна рано ушла из жизни – в 1978 году. Она трудилась на вскрышном разрезе секретарём у начальника Иосифа Ароновича Тынтерова, который впоследствии работал в одном из самых известных отраслевых научно-исследовательских институтов – НИИОГР, помогал в организации компании «Урал-ГИПроЦентр». Я к маме приходил часто, помню, как прощались с последним разрезовским паровозом. Папа Георгий Филиппович на вскрыше заведовал радиомастерской. Именно он был во главе реконструкции связи на разрезе – радиофицировал систему. Он умер в 1995 году.
Со школы – Сергей Георгиевич – Чему научил спорт?
– Трудолюбию, прежде всего, и дисцип-
лине. Пропуск тренировки только по очень уважительной причине. А когда ты выбиваешься в лидеры, то и спрос с тебя соответствующий. За тренировку так напашешься (чего только стоит выпрыгивание со штангой на плечах), что до вечера лежишь и восстанавливаешься. Мы приземлялись на жёсткие маты, уже потом сами придумали батут с поролоновыми матами – как-то мягче падать было. А домашние задания никто не отменял. Зато был в любимчиках, как и другие спортсмены, у учителя физкультуры Михаи-
ла Тимофеевича Акиньшина. Вот у кого не забалуешь на уроках!
– Кто из учителей ещё оставил след в душе?
– Первый учитель – Фаина Кузьминична Беляева. Такие педагоги рождаются нечасто. Она для нас, малышей, стала второй мамой. В старших классах запомнились уроки математики Валентины Михайловны Антоновой и рисования, которое преподавал её муж Юрий Алексеевич. Таких преподавателей не хотелось подводить.
– Почему пошёл в техникум, а не в девятый класс, Сергей Георгиевич?
– За компанию с друзьями. В нашем классе было два Сергея Антиповых. И потому нас с детства звали по отчеству. Он – Сергей Васильевич. И в техникуме хотели учиться в одной группе, но судьба развела. Друг дорос до главного механика шахты «Коркинская» (в 2006 году руководитель энергомеханической службы шахты «Коркинская» Сергей Васильевич Антипов был признан человеком года Коркинского района – авт.).
За компанию чуть было не оказался после окончания КГСТ на копейской шахте «Красная горнячка», куда распределили многих студенческих друзей. Отец, узнав о моём желании, воспротивился. Мы с ним съездили к генеральному директору объединения «Челябинскуголь» Александру Васильевичу Дружинину, чтобы он дал разрешение работать на разрезе. И с 1980 года я – горняк. Начинал помощником машиниста экскаватора на первом вскрышном участке под руководством начальника Сергея Ивановича Шантарина, которому было всего 24 года!
Академия труда
Первым машинистом, с кем начинал, был мой дядя Борис Романович Братенёв. Сработались, да так, что попали в стенгазету вскрыши, как ударники пятилетки! Затем на верхних горизонтах трудился с Анатолием Фёдоровичем Минаевым – замечательным специалистом. Говорил мало, и я больше наблюдал за его отточенными движениями за рычагами экскаватора. Профессионалы отличались тем, что стремились как можно меньше делать «холостых» операций, экономя время.
– Машинистом успел поработать?
– В комсомольско-молодёжной бригаде, которую возглавлял Сергей Петрович Халеев. Мы получили экскаватор после капитального ремонта, а позже нам уже дали новую технику Ижорского завода с пятикубовым ковшом высотой черпания 22 метра. Мы её собирали с Любомиром Ивановичем Лазером в 1991 году. Позже нашёл брошюрку с российским двуглавым орлом. Перерисовал на большой лист, сделал трафарет, за ночь нанёс новый герб страны на кабину. На нашу машину ходили смотреть. Вот где пригодились уроки рисования Юрия Антонова!
– Когда поняли, что разрез, как предприятие, начинает затухать?
– В конце 90-х годов пошли разговоры, что к нам скоро придёт хозяин. В моём понимании хозяин – человек, умеющий вести хозяйство. Оказалось, не так. И пошло уменьшение добычи, начались сокращения, многие сами увольнялись, не видя перспективы.
А, может, просто время пришло. У каждого предприятия есть несколько этапов. Были времена бурного развития разреза, когда на нём работали несколько тысяч человек, а попасть сюда на работу считалось престижно.
В 1996 году меня назначают горным мастером, затем – заместителем начальника участка. А потом перевели в техотдел, где замечательный специалист Михаил Дмитриевич Харламов выкатил из кабинета свой стул, а мой занёс: «Руководи, начальник!». Шёл 2007 год.
– Как ты уже говорил, многие начали искать лучшую долю. Сам не пытался?
– Где родился, там и сгодился. Прирос я к разрезу, прикипел. Здесь повстречал столько удивительных людей, кого могу искренне назвать своими учителями. Валентин Александрович Костин давал возможность творить в инженерном смысле, взяв надо мной шефство. Помню свои первые уступы, рассчитанные и сделанные на верхнем горизонте. Точно говорят, рабочая гордость заиграла! Руководящий состав был как на подбор: знаменитый директор Иван Антонович Афонин, Геннадий Георгиевич Ширкин, Николай Григорьевич Ревякин, Юрий Григорьевич Дерябин… Они из нас делали будущих начальников, незаметно опекая, словно учителя. Режим работы жёсткий, спрос – особый. Сейчас понимаю, это была настоящая практическая академия труда. Не случайно наши специалисты, перейдя на другие предприятия, становились сильными руководителями, потому что прошли школу разреза.
День шахтёра – святое!
В 2013 году Сергей Антипов уходит с разреза и устраивается на Томинский ГОК Русской медной компании, который возглавлял Николай Николаевич Джемилев. А техническим директором работал Виктор Павлович Барон.
– Виктор Павлович один из тех людей, которому безмерно благодарен. Он меня пригласил на работу, протянув руку помощи. Большой профессионал, не зачерствевший на руководящих должностях. Помогал многим коллегам, если была возможность. Решал многие вопросы, в том числе бытовые, давал жизненные советы.
– Много копий сломано вокруг темы Томинского ГОКа. Мы – во многом дилетанты, ты видишь работу изнутри. Противники строительства говорят одно, мнение науки опровергают в корне, напоминая мне Глеба Капустина из рассказа Василия Шукшина «Срезал». Твоё мнение, как человека, много лет работавшего в разрезе, и чьи родные и близкие (дочь с внуками) живут в Коркино?
– За каждым шагом стоит работа многих институтов, проектных организаций, видных учёных. Проект рекультивации чаши (Сергей Георгиевич несколько раз меня поправлял, когда я называл разрез ямой: «Не яма – чаша») родился не на пустом месте. Проект колоссальный по своей научной глубине, во многом уникальный.
– Какую работу ведёте в чаше?
– Коркинский бурый уголь имеет свойство окисляться, самонагреваться и возгораться. Высокая температура, выделение окиси углерода. Мы с Николаем Николаевичем Джемилевым зашли практически на голое место – в разрезе не было ни электричества, ни техники. Начинали работу зимой совместно с Копейским отрядом ВГСО Урала ФГУП ВГСЧ с простыми мотопомпами, подошли к насосной «Восточная», пробурили лунки к воде и стали заниматься тушением породо-угольных навалов. Позже сами восстановили насосную станцию, подвели электричество, завели насосные агрегаты.
Первая задача – уменьшить температуру за счёт орошения водой инертной горной массы для того, чтобы не повредить горнотранспортное оборудование, обеспечить безопасные условия работы для людей. Наше предприятие «Промрекультивация» создало свою систему орошения (форсунки, перфорированные трубы и другие приспособления), приобрело технику и оборудование.
Провели инвентаризацию, согласно пред-
писаниям НИИОГРа, составили план действий по локализации и тушению эндогенных пожаров. На тот момент насчитали 17 активных очагов возгораний общей площадью 263 тысячи квадратных метров. Сейчас около 200 тысяч локализовали! Воздух в Коркино и на Розе стал значительно чище, это признают даже скептики.
– Кто работает на «Промрекультивации»?
– Хорошие специалисты, многие прошли школу разреза. Главный энергетик Юрий Александрович Усков, начальник по производству Анатолий Евгеньевич Моторин, ответственный за безопасность труда Николай Сергеевич Побежимов. Наши «разведчи-
цы» – маркшейдеры, которые прокладывают маршруты и трассы для наших горных машин. Они поверили в дело, которое ведётся во благо земляков, и теперь работают с нами: главный маркшейдер Наталья Михайловна Загоруй, Юлия Владимировна Селивёрстова, Ирина Анатольевна Воробьёва. Девчата просто мастерски ведут свои работы на новом оборудовании.
Мы зашли в опасные оползневые зоны, где находятся очаги, чадящие десятилетиями. Там, можно сказать, не ступала нога человека. Но сумели завести горный транспорт.
– Вы очень много работаете…
– Пока приходится. Я не могу подвести людей, коллег по бывшей работе, с которыми сейчас снова вместе, Николая Николаевича Джемилева – удивительно грамотного и интеллигентного руководителя. Если занялись важным делом, его надо довести до конца. Мы наведём чистоту в чаше, укрепим борта, разрез заполнится до горизонта 155 метров (природа, как известно, не терпит пустоты), и будет здесь отличная зона отдыха.
– Профессиональный праздник в «Промрекультивации» – это…
– День шахтёра! Николай Джемилев так и говорит: это святое!
ДОСЬЕ
Сергей Георгиевич АНТИПОВ – главный инженер ООО «Промрекультивация». Родился 28 июня 1961 года в Коркино, окончил школу № 2, Коркинский горно-строительный техникум и Уральскую горно-геологическую академию. С 1980 года работал на угольном разрезе «Коркинский», прошёл путь от помощника машиниста экскаватора до руководителя – начальника технического отдела и главного инженера. С 2013 года работает на предприятиях Русской медной компании – Томинском ГОКе, «Промрекультивации».
Награждён знаками «Ударник социалистического труда» и «Шахтёрская слава» третьей степени, Почётной грамотой Собрания депутатов Коркинского района.
С женой Галиной Станиславовной (познакомились на танцах в 1980-ом году, а на следующий год сыграли свадьбу) воспитали дочерей Александру и Анну, очень любят внуков Кирилла и Веронику. Александра занимается воспитанием детей. Анна с 2014 года живёт в Крыму и работает преподавателем английского языка в Нахимовском училище города Севастополя, поступила в аспирантуру Ялтинского госуниверситета. Кирилл тренируется в секции бокса в ФОКе РМК, а Вероника занимается творчеством: любит лепить и рисовать.
Николай ДЖЕМИЛЕВ:
– Нам повезло с Сергеем Георгиевичем Антиповым. Он практически живёт на работе, настоящий пример для подражания. Мы начинали вдвоём. Сейчас с его помощью собрали отличную команду профессионалов.
Блиц
Любимое время года?
– У природы нет плохой погоды. Это правда.
Политик, вызывающий симпатию?
– С уважением отношусь к Президенту России Владимиру Владимировичу Путину.
Любимый праздник?
– День шахтёра и Новый год, когда радуешься, видя восторг внуков.
Любимое блюдо?
– Борщ, приготовленный женой Галиной.
Книга, оставившая след в душе?
– «Как закалялась сталь» Николая Островского. Какие были люди – стальной воли! Для души перечитываю, например, Ильфа и Петрова.
Фильм, который готовы пересматривать?
– «Собачье сердце» режиссёра Владимира Бортко по одноимённой повести Михаила Булгакова.
Досуг?
– Свободного времени после работы, чаще всего, остаётся на ужин и сон. В прошлом году
прилетала домой Анюта. Мы с ней и внуком Кириллом уехали на озеро в Еткуль,
разбили палатку и переночевали в лесу. Сказка! Чаще бы так.
Хобби?
– Люблю рисовать для внуков что-то весёлое, смешное.
Юрий СЕЙИДОВ